Отыгрыш: Адальбьёрг\Алекс Грант\Миклош\Янош
Пейринг: Адальбьёрг\Янош, слабо
Мир: Сладкий яд
Начало:
Алекс, Бьёрг - Отсюда
Миклош - Отсюда
Янош - Отсюда
Переход:
Миклош, Бьёрри - Сюда
Янош - Сюда как бы
Грант - хз
Описание локации:
Отыгрыш завершен.
Пейринг: Адальбьёрг\Янош, слабо
Мир: Сладкий яд
Начало:
Алекс, Бьёрг - Отсюда
Миклош - Отсюда
Янош - Отсюда
Переход:
Миклош, Бьёрри - Сюда
Янош - Сюда как бы
Грант - хз
Описание локации:
Максимум функциональности и едва-едва пробивающаяся капля уюта. Нейтрально-бежевый диван, кушетка, стол с кое-какими инструментами для срочного хирургического, либо травматологического вмешательства, рабочее место компьютером, ширма, закрывающая кушетку, ковер на полу, шкаф с папками и профессиональной литературой, да жалюзи на окне - вот и вся обстановка.
Отыгрыш завершен.
- Чем же вам не нравится эта тема, доктор? Она вас смущает? Перестаньте – это же так естественно. А те идиоты, которые пишут о том, что это безнравственно или даже вредно, просто старые мешки с костями, у которых уже ни на что не стоит. Вот они и завидуют, и злятся.
Янош все так же сидел, прикрыв глаза и спокойно улыбаясь. В душе царило удивительно умиротворение.
У него были клиенты, которые любили просить его подрочить перед ними. Им доставляло удовольствие просто смотреть и не касаться. Подобные клиенты были просто подарком, после них не оставалось боли и крови.
- А вы сами когда-нибудь наблюдали за другим человеком, когда он мастурбирует, доктор? Некоторые считают это поистине прекрасным зрелищем. И действительно, что может быть прекраснее человека получающего удовольствие? Хотите, я вам покажу?
- Котар, прекратите…
Он чувствовал, как Янош улыбался. В голосе эта улыбка вполне явственно была обозначена… о, небо, у этого парня даже голос почти не изменился, когда он перечислял такое… такое… «Непотребство» - как бы сказала почтенная матушка. «Обыденное» - как бы заметил кто из сокурсников, удивленно пожимая плечами и не понимая степени смущения Мика.
Отчаянно хотелось зажать уши, но вместе с этим психиатр великолепно понимал, что это не поможет. Любопытный, он же просто не справится и захочет вновь услышать этот спокойный, чуть вкрадчивый…
Ась? Вегнер издал какой-то неопределенный звук – то ли всхлип, то ли тихий стон – и, с оглядкой на часы… предпринял вторую попытку к бегству, быстрым шагом направляясь к двери.
- Котар! - вдох-выдох, сжать ладони. - Янош, посидите тут, пожалуйста, - игнорируя последнее предложение юноши, судорожно нашаривая ручку двери. – Я уверен, доктор Шенах уже скоро будет, а у меня… у меня еще дела. Не забудьте завтра прийти на прием, до свидания… - выскочить прочь, словно ошпаренный и хлопнуть дверью. Почти испуганно.
Прижать ладони к лицу, словно надеясь остудить, прогнать этот проклятый красный цвет… как глупо повелся.
И, не мешкая, стремительно понестись прочь. Как можно дальше и быстрее. Только бы выкинуть из памяти этот голос, только бы хоть ненадолго забыть цвет этих невозможных глаз…
Прочь!
Переход = Главная аллея
Отсмеявшись, Ян еще немного посидел, запрокинув голову, улыбаясь и переводя дыхание. Радужное настроение постепенно таяло. Стоило ощутить пустоту кабинета хирурга, и улыбка медленно сползла с губ. Котар сцепил перед собой руки в замок и опустил голову. Со стороны можно было подумать, что он спит.
«И о чем думают эти люди? – плавно текли в это время его мыли. – Суицидник один в медицинском кабинете. Интересно тут есть скальпель? Наверняка есть… И что, воспользуешься? Нет… Почему? Не хочу»
Котар даже себе боялся признаться, что всколыхнувшийся интерес к жизни в нем пробудил ни кто ной, как тот забавный доктор в сломанных очках.
Распахнув дверь, Адальбьёрг твердым шагом вошел в кабинет. Сдернул с вешалки халат, накинул на плечи и подошел к своему столу.
- Как я вижу, доктор Вегнер не только оставил вас в одиночестве, но и в очередной раз забыл принести вашу карточку. Ладно… Я – доктор Шенах, хирург, - Шорох бумаги, щелчок механической авторучки. – Итак, больной, имя, фамилия, на что жалуемся?
Снова шаги – врач, небрежно сжимая поигрывая планшетом с закрепленной на ней бумагой и ручкой, обогнул ширму и подошел к кушетке.
- Или хотя бы что вызвало беспокойство доктора Вегнера, - добавил блондин, смерив парня перед собой холодным, пробирающим до костей, взглядом.
- Янош Котар, ни на что не жалуюсь, - спокойно ответил Ян, подняв голову и бросив взгляд на хирурга.
«Можно я буду называть вас Снежной королевой? - мысленно обратился Котар и улыбнулся своим мыслям в ответ на колкий взгляд. – Интересно он всегда такой или это способ запугать пациентов? Посмотрите какие мы строгие. Прям полковник при исполнении»
- Что вызвало беспокойство доктора Вегнера, вам лучше спросить у него, - голос был спокоен и тих. Улыбка, игравшая мгновение назад при мысли о королеве растаяла, и на лице Яна теперь не было эмоций. – В каком вы звании, доктор?
«Тебя это, правда интересует? Просто интересно ошибся или нет»
- Ложитесь на спину, Котар, - дождавшись выполнения команды, блондин склонился над пациентом, тонкие теплые пальцы умело заскользили по коже, почти ласково ощупывая шрамы, перебирая мышцы, ребра. – О звании говорить не смысла – я не военный. Здесь не тянет? А так? Что до ученой степени… Профессор нейрохирургии, - Шенах говорил абсолютно спокойно, сосредоточившись на работе. – Так не больно?
Он и сам прекрасно видел, когда легкие нажатия приносят боль, когда нет. Чувствовал напряжение под пальцами, легкую дрожь. Всегда, с каждым пациентом – вопросы оставались лишь данью традиции. Пока что врач не нашел ничего, что могло бы напугать Миклоша. Но, судя по всему, всё было впереди…
- Нет, не больно, - ответил Янош, глядя в потолок.
То, что Шенах ответил на его вопрос, тоже было странно и не вписывалось в представление о нем Котара. Парень ожидал, что доктор проигнорирует или ответит, что Яна это не касается. Голубые глаза переместили взгляд на хирурга. Может этот мужчина не такой уж суровый, каким кажется? А может быть наоборот его стоит серьезно опасаться.
- Вам бы пошла военная форма, - непонятно зачем пояснил Ян. – Форма полковника СС например. Перед тем как меня привезли в клинику, я лежал в госпитале, доктор. Так что со мной все нормально.
На самом деле было не совсем нормально. Сильный, властный мужчина проводил осмотр, касаясь его обнаженного тела умелыми руками – искусная пытка. Янош вновь перевел взгляд на потолок и глубоко вздохнул.
Интересно, что заставило пульс пациента на секунду замедлить свой бег, а после – чуть ускориться, не так сильно, чтобы заметить невооруженным взглядом, но достаточно для опытного врача? Скандинав чуть прищурился, едва ощутимо проведя кончиками пальцев по плечу Яноша.
- Скажите, Котар, почему вас сюда отправили? – Будем считать это праздным интересом. Просто чтобы поддержать разговор, пока длится осмотр шеи, позвоночника… - Слегка выгнитесь. Да, как кошка. Угу, хорошо… Позвоночник в норме. Будьте добры на бок, спиной ко мне. Колени к груди, расслабьтесь.
И все-таки, угадал или нет?
Это стало началом или едва ощутимое касание плеча? Перед глазами поплыло, и Котар с силой зажмурился. С готовностью прогнулся в пояснице. Он так привык выполнять чужие приказы, что в последнее время этого очень не хватало. Миклош, конечно был хорош, но слишком податлив. Яну самому пришлось манипулировать, а хотелось другого, хотелось властного…
Дыхание сбилось окончательно, щеки пылали. Последними остатками разума Котар порадовался, что Шенах не видит сейчас его лица. Юноша послушно повернулся на бок и прижал колени к груди обхватив их руками. Он знал, что за этим последует и сомневался. Что сможет отреагировать на это так, как отреагировал бы обычный человек. Шестое чувство подсказывало Яношу, что хирург, не из тех людей, что поддастся на его провокации и играть с ним не стоит, но сердце уже билось чаще.
- Я… - выдавил из себя Ян, собираясь с мыслями. – Я не читал свою карту и не видел диагноз, - голос срывался, временами переходя на шепот. – Вероятно потому, что я не совсем вменяем и пытался покончить с жизнью… И, вероятно, из-за моих взглядов на секс, они посчитали меня больным.
Вообще-то он и сам считал себя больным, но как эта болезнь называется в медицине и есть ли для нее определение, Ян не знал.
«Ну, давай же, сделай это, коснись меня. Давай!»
- Не знал, что сексоголиков отправляют в такие клиники, - четко отмеренная доза удивления. – Всегда причислял их к гормональным наркоманам. Значит, суицид… Нехорошо.
Перчатки легко натянулись на руки. Пальцы мягко раздвинули ягодицы.
- Котар, скажите откровенно, когда вы в последний раз вступали в интимную связь такого рода? Повреждения характерные… - Осторожное прикосновение к анусу, легкое надавливание. - Не больно?
Ну что же, подозрения подтверждаются. Удивительно: чтобы Миклош – и вдруг трахнул пациента? Адальбьёрг скорее поверил бы в изнасилование самого психиатра. Да и то приходилось сомневаться в том, что в радиусе пары километров от клиники нашелся бы человек, у которого поднялась рука на причитающего о неблаговидности такого деяния Вегнера. Хотя, при чем тут руки…
Ревнивая злость постепенно вновь поднимала голову в холодной душе врача. В голове закружились мысли о мести - только почему-то не Миклошу, нет...
«Черт, - все, на что хватило разума это сообразить, что после разоблачения ему вновь может грозить жизнь растения. Именно растением, овощем он ощущал себя под транквилизаторами. – Черт!»
Янош не проронил ни слова, каким-то умом (задним не иначе) понимая, что нельзя говорить о Миклоше. Тем более с этим «железным Феликсом».
По виску скатилась капля пота, а ведь совсем недавно ему было прохладно в кабинете. Уткнувшись покрытым испариной лбом в колени, Ян закусил губу. Но, стоило пальцу хирурга коснуться ануса, парень не выдержал и глухо выдохнув, резко подался назад, насаживаясь на него. Запрокинув голову, Янош смотрел в стену напротив затуманенным взглядом и часто дышал. То, что происходило, было просто пыткой.
- Котар, вы меня слышите? Вам нехорошо? – Ноль внимания. Янош, видимо, был поглощен чем-то, гораздо более интересным чем разговор с врачом. Чем?
Ответ пришел, откуда, что называется, не ждали. Хриплый выдох, резкое движение тела на кушетке, почти незаметное сопротивление – и обволакивающее тепло вокруг пальца. Искривив губы в несколько брезгливой усмешке, врач высвободил нагло насилуемый палец и отошел к столу с инструментами.
- Учитесь властвовать собой, молодой человек, - холодное равнодушие на смену спокойным интонациям разговора. Нажать на дозатор, растереть в пальцах гель, покрывший ровным слоем резину перчатки, обернуться к худой фигуре на кушетке.
«Противно…»
Два шага к парню, свернувшемуся, как было сказано. Прикосновение свободной рукой к плечу – как обычно, властное, на сей раз чуть грубоватое – по крайней мере, не такое ласкающее, как все прежние.
- Перевернитесь на спину. Обследование необходимо закончить… Да и негоже отпускать вас в таком состоянии, Котар.
- Учитесь властвовать собой, молодой человек, - холодный голос из мутной дали.
«Ублюдок…» - Котар мог бы додумать эту мысль как следует, но момент тому не способствовал. Перевернулся на спину как приказал мужчина. Сейчас он готов был выполнить любой приказ, может, получилось бы не очень хорошо, но он бы старался. Перевернулся, демонстрирую во всей красе эрекцию, поверхностно, часто дыша и глядя плывущим взглядом куда-то в сторону Шенаха.
Янош был способен на многое и подвержен многим грехам. Врачи считали его больным, а церковники наверняка сожгли бы на костре, не задумываясь. «Склонностью к эксгибиционизму, вуайеризму, фетишизму, аутоэротизму, оральному и анальному сексу…», все это и многое другое мог бы прочитать Адальбёрг в карте Котара, если бы видел ее. Но было в ней и еще кое-что: «контакты усугубляют чувство вины…»
Да, когда Ян был подростком и не знал жизни за стенами борделя он испытывал разные чувства: боль, злость, жажду убийства, но никогда не испытывал стыда и вины. Это чувство пришло позже, когда добрые дяди и тети объяснили, как жить в реальном мире, когда читали лекции о том, что хорошо, а что плохо. Когда ему внушили, что все это стыдно, но не объяснили как избавиться от этих желаний.
Янош лежал на кушетке перед Шенахом, нешироко разведя ноги в стороны, пока он не испытывал стыда, сейчас он просто ждал… чего угодно. Вздумай хирург пытать его, он принял бы с благодарностью. Стыд придет позже.
На губах блондина не переставала играть усмешка.
- Котар… Это даже немного забавно. Горячий, одержимый сексуальным желанием мальчишка и мужчина, давно забывший, что это такое, - если бы то, что говорил о себе Шенах, было правдой, он бы смело назвал себя самым счастливым человеком на свете. – Ирония судьбы. Это, наверное, даже смешно… Вам смешно, Янош?
Указательный палец второй руки слегка поглаживал анус пациента, пачкая его гелем. Легко проник внутрь на длину фаланги, вновь вышел и снова погрузился, уже на две фаланги. Глаза врача внимательно следили за реакцией парня, пока палец, два, три все глубже и глубже погружались в его тело, массировали простату, снова двигались…
Адальбьёрг сам не представлял, что заставило его пойти на поводу у пациента. Тот не был первым симпатичным мальчишкой, которого корежило от желания на кушетке перед хирургом, но только у него врач видел такой взгляд – заранее согласный на все, что угодно ради одной порции удовольствия. Ради дозы эндорфинов. Ради достаточно небанального наркотика.
«Проклятье!»
Пальцы врача продолжали двигаться, пока он доставал из кармана телефон, пачкая его слюной Яноша.
- Ммм, Адальбьёрг Шенах? - в голосе женщины проскальзывал легкий акцент. - Здравствуйте. Это Пламенка Варго, - «Черт, а где они познакомиться могли?» - Надеюсь я не помешала?
Бьёрг всерьез задумался над вопросом, продолжая доставлять Яношу удовольствие методичными движениями пальцев. А в самом деле?
- Помните, я звонила вам с неделю назад? Надеюсь, ваше предложение, - скорее она его измором взяла, - еще в силе и вы не забыли, что моего сына нужно встретить завтра и прочее?
Прижав плечом трубку к уху, врач подхватил из стопки чистых полотенец одно и набросил на член Яноша, опасаясь, как бы парень не перепачкался сам и не испачкал хирурга. Ситуация начинала забавлять.
- Да-да, прекрасно помню, - не моргнув глазом соврал Бьёрг. Дата, когда именно прилетает жертва раздвоения личности, напрочь вылетела у него из головы. - Извините, что вынужден столь быстро завершить разговор, но в данный момент у меня прием. Всего самого наилучшего.
Вернув телефон в карман, врач, ведомый неожиданным порывом, наклонился к Котару, бережно накрыл его губы своими, провел кончиком языка по ряду зубов, игриво коснулся языка пациента.
«Что на тебя нашло, кретин?!»
Еще каких-то пару минут назад он думал об этом человеке, как о последней сволочи, теперь же… Теперь же Адальбёрг был для него хозяином. Нет, даже не так, Хозяином – с большой буквы, а Ян был всего лишь его рабом, преданным и готовым выполнить все, чего бы тому ни захотелось. Даже когда хирург, отвлекшись на что-то… «Кажется это телефон? Разговор с кем-то?» … бросил на невероятно чувствительный в эти мгновения член Яноша полотенце, юноша лишь вздрогнул всем телом, но так и не посмел удовлетворять себя. Ему не разрешали. Не разрешали говорить: поэтому он лишь стонал, сдерживая крики и мольбы, не разрешали трогать хозяина: поэтому он судорожно цеплялся за кушетку, не разрешали кончить: поэтому он сдерживался, хотя и был на грани даже без единого прикосновения к возбужденной плоти. Но, когда его губ во властном поцелуе коснулись губы Шенаха, а в рот проник его язык, когда Янош сам порывисто ответил на поцелуй, сдерживаться уже не было сил. Он и не сдержался – все-таки обхватил шею Адальбёрга, притягивая ближе к себе, чтобы тот не вздумал разорвать поцелуя. Сотрясался в оргазме и продолжал целовать мужчину, постанывая ему в рот.
- Черт бы вас побрал, Котар, - Шенах с трудом, но все же нашел в себе силы оторваться от чужих губ, но объятий размыкать не спешил, наградив поцелуем шею горячо отзывающегося на каждое прикосновение Яноша. – Вы коллекционируете врачей?
Воспоминание о том, из-за чего пациент к нему попал, подействовало отрезвляюще. С сожалением разомкнув руки, Бьёрг взялся за блестяще исполнившее своё предназначение полотенце и принялся осторожно счищать с кожи пытающегося отдышаться парня сперва сперму, затем – гель. Другим куском махровой ткани осторожно промокнул капли пота и только потом с задумчивой полуулыбкой помог Яношу сесть.
- Одевайтесь… И не спешите, я дам вам заживляющий крем с собой.
Ободряюще коснувшись кончиками пальцев щеки Котара, врач обошел ширму и отошел к столу. Порывшись в ящике, нашел нужный тюбик и положил на край стола, одновременно опускаясь на стул и подвигая к себе стопку листов со стандартной разметкой.
Шенах просто выполнял уже задуманное, оформляя направление на подготовку к операции. Казенные фразы легко всплывали в памяти и ложились на бумагу в то время как мысли хирурга летали далеко.
Бьёрг сомневался. Такое состояние было не свойственно всегда уверенному в себе и своих действиях скандинаву, а потому растерян он был вдвойне. В конце концов, вместо того чтобы отдать бумаги санитару, врач отправил их в сумку, решив оставить это на завтра.
Кинув отсутствующий взгляд в окно, Шенах, наконец, окончательно пришел в себя. Решив сперва, что его обманывает зрение, врач подошел ближе, рассматривая происходящее в саду.
Миклоша он узнал сразу. Только это ходячее недоразумение, пожалуй, могло столько раз в течении настолько кроткого промежутка времени вляпаться в неприятности. А то, что жмущаяся к психиатру девица и кружащий вокруг с видом голодного хищника парень равны неприятностям, хирург был почти уверен. Чертыхнувшись, Шенах рванул к двери, не забыв по дороге подхватить крем и вручить Яношу лично.
- Обычно я сам провожу пациентов до палаты, но в этот раз вам самому придется добраться: похоже, у нашего общего знакомого проблемы, - Бьёрг раздраженно покосился на окно, вкладывая тюбик в руку пациента. – Вот, обрабатывать утром и вечером. Еще увидимся, Котар...
Последняя фраза прозвучала несколько двусмысленнее, чем задумывалась, но на это врач предпочел не обращать внимания. Прихватив сумку и закрыв дверь, он поспешил на помощь приключенцу-Миклошу.
Переход - Главная аллея
Этот оргазм можно было по праву назвать одним из лучших в его жизни, а ведь даже секса как такового не было, так… стимуляция простаты. Но, хирургу он об этом не скажет. Да и самому сперва надо разобраться с тем, что это за чувство разливается внутри, когда по телу скользит грубое полотенце, стирая с кожи сперму и пот. Ян лежал на кушетке боясь пошевелиться и открыть глаза, боялся, что посмотрит на Шенаха как-то не так, сделает что-то не то. А ведь раньше такого никогда не было. Раньше был просто трах, просто стыд по прошествии некоторого времени. Сейчас было что-то другое, Ян не брался давать название этому чувству.
- Обычно я сам провожу пациентов до палаты, но в этот раз вам самому придется добраться: похоже, у нашего общего знакомого проблемы.
Янош бросил короткий взгляд в окно - доктор Вегнер, наш скромный доктор Миклош Вегнер, а затем на хирурга и склонив голову, занавесившись челкой чуть улыбнулся. Откуда бы взяться этой горечи?
- Да, конечно, я сам доберусь, спасибо.
Палата