Отыгрыш Себастьян\Фархад\Элитель
Мир: White Dragons
Саммари:После бала Хадд по возвращению не находит принца на месте и тихо бьется головой о стену - Его Дурное Высочество, судя по всему, убежало на бал и, что ожидаемо, не вернулось. Выход в печальной голове менестреля был только один да и только...
Начало:
Тут
Переход:
Сюда
Отыгрыш завершен.
Мир: White Dragons
Саммари:После бала Хадд по возвращению не находит принца на месте и тихо бьется головой о стену - Его Дурное Высочество, судя по всему, убежало на бал и, что ожидаемо, не вернулось. Выход в печальной голове менестреля был только один да и только...
Начало:
Тут
Переход:
Сюда
Отыгрыш завершен.
Войти, сбрасывая капюшон и отдавая служанкам испачканную накидку. Едва они вышли, как послышалось хихиканье - ох уж эти любопытные женщины! Вечно суют свои не в меру длинные носы куда им, в общем-то, не положено. Пусть их, впрочем.
Перстни - в шкатулку, перчатки и все остальное - в чистку. Красная маска - на тумбу. Себастьян - в душ.
Выйдя через пятнадцать минут, Себастьян обнаружил, что спать не хочется. Совсем. Что удивительно - он весьма утомился за этот день. Видимо, некий мальчишка подарил ему бодрости.
Но раз уж совсем не хочется... Можно уделить внимание книге, пока есть время.
Старинный фолиант с травами - в руках, по-турецки сесть в центре комнаты на пушистом ковре. Щелчок пальцев в сторону слуг - и те понятливо уходят. Лишь двое остаются, с гребнями в руках. Расчесывают послушные волосы, по всей длине. Локоны свободно падают вниз, растекаются золотом на ковре. Волосы нельзя слишком много скручивать и собирать - иначе они будут ломаться. А сегодня их пришлось безжалостно заколоть, чтобы не выдали своего хозяина. Следовательно, нужно дать им отдых.А Себастьян свои волосы любил едва ли не больше, чем всего себя целиком.
Закончив, слуги уходят, оставляя господина в покое, с идеально прямой спиной, книгой в руках и солнечной лужей вокруг. С бессонницей и кучей мыслей, которые нет-нет, да смешиваются с рукописным текстом, всплывают между строк и хитро щурятся на маркиза.
Быстро стучат шаги сопровождающего стражника, мешаясь с редкими переливами украшений. Как можно умудряться ходить почти бесшумно тогда, когда на тебе пестрят бляшками мелкие украшения? Пф, потаскайте сладости из комнаты собственного Учителя и узнаете, как.
Когда карета остановилась напротив одного из входов во дворец, далеко не парадного и почти черного, стоящие там стражники немного удивились. Когда из кареты вылезло что-то, одетое весьма немногозначно, у стражников тихонечко отпала челюсть. А уж когда этот странный человек, поблескивая светлыми глазищами и небрежно жестикулируя руками, объяснил цель своего прибытия, один стражник смущенно зарделся, а другой, матерый иу мудреный, решил пустить. Предварительно вызвавшись сопровождать и с подозрением поглядывая.
Вот и сопровождал, ведя по таким однообразным коридорам, молча и быстро шагая. Ну, на общение и сам Энжи не нарывался. Вот еще. Главное сейчас – проскользнуть в покои, а там можно прикинуться небольшим домашним животным в случае чего. Конечно, слушки могут пойти после о нравах маркиза, заказавшего себе шлюшку через бордель, а не хорошенько поискав ее в замке (ну или кандидата на ее роль, что точнее), но это уже целиком проблемы этого самого маркиза. Да и вообще что такое эта самая репутация? Так, пустое и ненужное.
…На необходимые декорации ушли деньги, между прочим, последние собственные – оставленный мешочек менестрель оторвал от своего щедрого сердца и оставил той парочке. Пусть не делают глупости, сидят и не рыпаются.
Жгучее желание залезть в принцову шкатулку и потырить оттуда часть украшений было гордо подавленно и разгрому подверглась шкатулка уже самого музыканта – а потому вполне можно приписать к увеличивающемуся списку расходов еще и парочку своих золотых колец. Которые ему подарили. Давным-давно. И которые Хадд не носил. Никогда. Но поныть-то надо?.. надо, святое дело…
Повезло еще, что возница не стал задавать лишних вопросов. Повезло что еще в замок пустили. Повезло, что проскользнуть получилось.
…Признаться, Фархад на мгновение затаил дыхание, когда костяшки пальцев стража выбили на нужной двери тихую, но уверенную чечетку. Ибо если получится, что маркиз уже спит и видит тридесятый сон, будет несколько неловко пытаться доказать охране, что-де «ай-вэй, беда-то какая, господин уснуть изволил пока я добирался, нехорошо-то как получилось, о горе-горе!».
Но, как всем известно в подлунном мире (и как получается сейчас), дуракам и наглым есть свойство везти в самых немыслимых авантюрах. Ибо раздавшийся за дверью голос принадлежал человеку далеко не сонному, а распахнувшаяся следом дверь и вовсе предъявила взору растрепанного, но однозначно не только что поднятого с постели Себастьяна.
Менестрель скромно улыбнулся, сверкнув серебряными глазищами и кокетливо теребя завязки плаща.
- Прошу простить, маркиз, что рискнул прервать ваш покой, но этот юноша утверждает, что ему… ээ… назначено, - а стражники-то тут какие-то непраааавильные. Ишь ты, неужели сложно было сказать открытым текстом?
…И выразительно стреляем глазами. Ну же, драгоценный, сделай вид, что так и было. Ты же не выдашь бедного заплутавшегося музыканта?
...Челюсть удерживается на месте и не падает на пол лишь благодаря многолетней выдержке.
- Назначено, ага.
Твердой рукой Себастьян втянул шкодливое создание в комнату, мягко отпихнул за себя и вышел в коридор, чуть прикрыв дверь. Глядя на стражника бесцветными глазами, начал говорить:
- А ты, дорогой, ничего не видел. И друзья твои - тоже. Иначе я тебя лично разорву пополам. вот этими руками, - демонстративно помахать у носа шкафообразного стражника тонкой холеной кистью. - Веришь?
Маркиз задумался на секунду. Посмотрел на стражника, чувствовавшего себя не слишком уютно. Но, тем не менее, громиле было явно смешно. Себастьяну, впрочем, тоже. От абсурдности ситуации, и от того, что он и сам знал – физически он стражнику ничего не сделает. Ну разве что из арбалета расстреляет, вплотную. Метт всегда говорил, что у него скрытое косоглазие. Конечно, Клемента слушать иногда выходило себе дороже, но Себастьян все же ему верил. Иногда. А потому, лучше приставлять стрелу вплотную к голове. И зрелищно, и не ошибешься.
Мозги на полу у собственной двери маркиз видеть не желал – врожденное чувство красоты этого бы не потерпело. Потому придется действовать по другому – как привычно и как всегда.
- Вижу, что не веришь. И правильно, я сам не верю. Ну, тогда так. Как тебя зовут? - Стражник назвал имя, простое и не запоминающееся. Цепкая память посла тут же схватила его и быстро утащила в закрома - на надежную полочку, где оно будет храниться, пока необходимо. - Отлично. Значит так, дорогой как-там-тебя, если ты хоть словом обмолвишься, я тебе устрою сладкую жизнь. Прямо-таки приторную. Тебе понравится на рудниках, обещаю. Гарантирую теплое обращение до самой твоей казни. Ну, даже если не ты что-нибудь вякнешь, а кто-нибудь другой, крайним все равно выйдет кто?... Давай, пошевели своими черепашьими мозгами, - все это маркиз проговорил скучающим тоном, разглядывая гобелен на стене за спиной стражника. - Свободен.
Себастьян поворачивается спиной, не желая видеть вспотевшее лицо стражника с нервно дергающейся правой половиной. Дверь за послом Алании мягко закрывается. А маркиз на пятках разворачивается к хихикающему Фархаду. Оценивающе проходится взглядом по наряду.
- Что, так любишь маскарады? Ну-ну. Проходи, не стой.
Себастьян протянул руку, намереваясь снять вуаль, но передумал.
- А тебе даже идет. Ладно, ближе к телу. Кстати, ты мне должен. Только что ты уронил мою репутацию. Но не суть, еще сторгуемся, - коварно ухмыльнулся посол, облизывая верхнюю губу, словно довольный кот.
- Ты по мне так соскучился за пару часов?
Маркиз отошел от двери, вальяжно опускаясь на диван, и похлопал рядом с собой по обивке.
Энжи успел вовремя отскочить, чтобы не быть застуканным с нехорошо оттопыренным ухом. И даже успел принять вполне милый и невинный вид. А мы что, мы ничего, мы тут стоим, теребим бисер и ничего-ничего не делаем. И не надо на нас так смотреть, драгоценный. Мы не обезьянка в клетке и не редкий вид вымирающих менестрелей.
- Скорее нахожу их применение весьма продуктивным, - пожал плечами косящий под южанина аланиец, деликатно уворачиваясь от протянутой ручки и разве что пальчиком не погрозив. Чуть что, так сразу раздевать лезут, да?! Во пошел народ, во пошел… еще и комплименты делают, еще бы нам не шло. Если бы не шло, хрен бы поверил кто.
Невозмутимо фыркнув, Фархад прошел следом за маркизом, ненадолго замерев, но все же опускаясь на предложенную «обивку», не в пример скромнее, чинно сложив ручки на коленках и прямо держа спину.
- Может и соскучился, - поглядывая на маркиза. – Да вот беда иное меня привело к вам, гораздо более печальное и трагичное… - выдержать не менее трагичную паузу, во время которой посозерцать лак на ногтях и разгладить складочку накидки. - …у нас принц пропал.
Услышав новость, маркиз замолчал. Губы сжались в тонкую полоску. Он покачал головой, обдумывая и просчитывая. Наконец, Себастьян поцокал языком.
- Погадать тебе, дарагой? - манерно протянуть, словно заправская гадалка, хитро и загадочно улыбнувшись и сощурив глаза. - Способности, как видимо, есть.
- Шило в заднице такая вещь нехороошая... Из-за нее всякие молодые и красивые не обдумывают свои действия, а несутся куда попало, в результате чаще всего влетая обеими ногами и с размаху в... понятно куда.
Маркиз откинул мешающиеся волосы назад, но послушные обычно пряди снова занавесили лицо. Пришлось вставать, идти босыми ступнями по холодному полу, брать с широкой полки у зеркала простую синюю заколку и небрежно скручивать в слабый жгут свое богатство, привычно скрепляя компактную вариацию на затылке.
- Кстати говоря, подозреваю, что выявил его тот, кто хорошо знает эту непоседливую пташку. А кто в этом дворце знает настолько близко знаком с Брайаном? - театральная задумчивость. - О, кажется, я знаю! Это Бернард! - и тут же деланное озарение сменяется желчью. - Про младшего принца я уже и не говорю, но ты, талантливый ребенок и вообще просто конфетка в золотой обертке, мог додуматься привязать Брайана к ближайшей колонне, завязав глаза и заткнув рот? И кстати, как я понимаю, остальная ваша банда где-то отсиживается.
- А почему ты здесь, а не у Клемента? Ожидаешь помощи от меня? - с любопытством спросил маркиз, поворачиваясь к зеркалу спиной и присаживаясь на полку.
Впрочем, насмешка предпочла из взгляда ретироваться, сменившись ненадолго тенью восхищения (ах, какие волосы!) а затем полностью затмеваясь нотами отчаяния и безнадеги. Ненадолго. Лишь на миг. Чтобы снова вернуть серебристым глазам спокойный блеск. Значит, неужели Бернард? Смелое предположение, а вот отчаянно не хочется в это верить.
- Сглупил, - короткое слово, обозначившиеся скулы, легкое напряжение в лице. Вот так вот… сначала носишься, как курица с яйцом, потом глупо доверяешь… а в результате… вот уж кто обеими ногами, так это не принц – ну поорут-поорут, ну замуж выдадут, всего-то делов. Что же касаемо Хадда… лишаться своей белокурой головы менестрелю жгуче не желалось. – Хотя, боюсь, неприятностей он бы и в таком состоянии нашел… кляп там проглотил бы, колону на себя случайно свалил, - злое фырканье, похожее на презрительно-кошачье, когда в миске вместо ожидаемого мяса лежит что-то непонятное и невкусное.
Энжи все-таки откинулся на спинку дивана. Устало, поникая плечами и расслабляя мышцы шеи. В конце-концов, он сегодня даже не спал, а день был более чем насыщенным. Еще бы эту моральную усталость исключить, вообще здорово бы было.
- Если бы я знал, где он шляется, я бы обязательно к нему пошел, - язвительно отозваться, неотрывно наблюдая за сидящим мужчиной. Прикидывая. Заинтересованно сверкая глазами – прогонит или нет? – Помощи же… если ожидаю, что тогда?
Себастьян пожал плечами, глядя в необыкновенные серебристые глаза. Снова замолчал, но на этот раз не просчитывая, не анализируя. Просто небольшая пауза для острастки. Другой бы кто уже занервничал, а что Хадд - непонятно. Не так уж просто разглядеть что-то в омуте из чистого серебра, хоть иной раз видно все-все. Особенно - в минуты страсти. Великолепное зрелище.
- Ты ее получишь, глупый ребенок.
И вновь не понятно - то ли рад, то ли в смятении. Хочется просветить тонкое тело насквозь, чтобы каждую косточку-эмоцию видно было. Или разрезать и посмотреть - а вдруг, там все видно и понятно. Однако Себастьян не хватается за кинжал, лежащий в верхнем ящике комода, а лишь отводит взгляд, усмехаясь.
- Какой-то я излишне кровожадный... К чему бы это? Ну, неважно.
Чуть покачал ногой в воздухе - сидя на полке, он почти не доставал ногами до пола.
- А я ведь ничего не делаю просто так, ты ведь уже знаешь?... О, я совсем плохой хозяин. Если чего-нибудь хочешь - скажи. Вино, фрукты, шоколадку, - маркиз поморщился.
Он сладкое не любил.
Не отводить взгляда, просто смотреть. Чуть любопытно. Чуть ожидающе. Выставит за дверь или нет? Страже не сдаст, это маркиз еще дал понять при прошлой встрече – и на том спасибо – а вот покрутить пальцем у виска вполне и вполне. Все-таки кое-кто тогда нагло удрал прочь не слишком рассыпаясь информацией и, по сути, даже не попрощавшись. Какая ирония судьбы… как знать, попрощайся он тогда, может все и иначе сложилось, м? Глупо верить в подобное, но переплеты ковра Судьбы неизмеримы…
- Ты ее получишь, глупый ребенок.
Тихо выдохнуть, внешне оставаясь все таким же: расслабленным и усталым. Внутри же словно оборвалось что-то. Или надломилось. Или трещинками пошло – описаний тысячи, а поди, попробуй вычленить из них то единственное, что подойдет. Да и подойдет ли? что одному теплый бриз, другому опаляющий зной. Неожиданно… да, немного, но неожиданно. И, черт возьми, как хочется тихо похихикать в кулачок – не из-за по причине, а просто так.
- Вот и чудненько, о кровожадный, - и все равно немного улыбаемся. Под вуалью может показаться, что складка ткани просто так легла. – Да-да, великолепно знаю. Единственное не знаю, что в уплату предложить. А, прочем, как всегда, выбор так и не изменился – сережечки могу отдать, интересует? - тихий фырк, сощурить глаза. – Водички не найдется? Простой, жарко что-то…
…или нервы.
Себастьян протянул стакан, сделанный подстать графину Фархаду. По правде сказать, стаканы стояли в приемной вместе с графином, да и вообще были присланы в комплекте.
- Сойдемся насчет оплаты, не переживай. А теперь, - взгляд за окно, на светлеющее небо и любопытные, но уже блекнущие звезды. - Не знаю, как и что ты, я буду спать. А потом мы с тобой дружненько навестим кого?... Правильно, нашего дорогого со всех сторон Клемента. Осталось только его найти.
Себастьян двинулся к кровати, но на половине пути развернулся и критично осмотрел диван. Узкий и маленький, он был явно не пригоден для сна. Для нормального, полноценного и комфортного сна. Что же, детей и творческих личностей просто нельзя заставлять так мучаться. Пусть для сна и осталась всего пара-тройка часов.
- ... а ты будешь спать со мной, - безапелляционно заявил посол, возвращаясь к Хадду и за руку ведя его к кровати.
Сев с ногами на кровать, он с любопытством воззрился на музыканта.
- Только в этом не ложись. Не хочу спать с погремушкой, - проскользнули капризные, совсем не свойственные нотки. - А раз уж ты выбрал такое амплуа для того, чтобы проникнуть сюда и уронить мою репутацию, можешь превратить процесс раздевание в приятное для меня зрелище, - а так уже привычнее - сто грамм яда и чайная ложка меда.
- Спасибо.
Благодарно кивнуть (и непонятно, за что именно – за воду или за слова), отводя ткань от лица и с удовольствием припадая к стакану. Вода благословенна и желанна, если верить кудесникам, именно из этой жидкости состоит большая часть человеческого тела. Кровь, слезы, другие менее приятные субстанции…
Молчаливо согласиться со словами Себастьяна. Интуиция, правда, тоненько дернулась, словно ей очинно не хотелось идти к бывшему опекуну. Разум разделял ее мнение, грозя всеми карами небесными, но кто их слушать будет. Единственный выход, как никак.
Отставить полупустой стакан на стол, тихо хмыкая в спину маркиза… и уже собираться прикидывать, как поудачнее устроиться на диване (может, вообще с него скатиться, всяко на полу просторнее), когда последующее заявление заставило удивленно поднять голову. Да так и заморозиться на какое-то время, когда мужчина вернулся за руку, властно утянул за собой. Ась? Вы же спать собирались, Почтенный разве нет? Или и правда только-только спать? Даже возмущение – роль почетной мягкой игрушки, что ли? Милость какая…
Голубые глаза нехорошо сощурились – ахх, маркиз хочет хлеба и зрелищ? Да кто мы такие, чтобы лишать его этой почести? А потому – неторопливо и изящно снимаем с себя намотанную накидку. Плавными движениями, гибкими движениями… на пол, все на пол, художественно так – чтобы если кто зайдет, посмотрел на скинутую одежду и ушелся обратно. Туда же рассыпать браслеты, кинуть серьги, прощально стукнувшиеся о ковер. И, медленно ослабляя тесемки на запястьях и шее, выскользнуть из рубашки змеей – все равно в такой ткани спать смерти подобно – а затем, нежно улыбнувшись, секундным движением смять одежды и кинуть в маркиза, точным броском занавешивая обзор.
- Я стесняюсь, - скромно описал свою выходку Хадд, пользуясь тем, что Себастьян выпутывался из рубашки и быстро юркая на кровать, замирая наглым сусликом посередине и, подтянув коленку, ослабляя тесемки уже на щиколотках. Нет, раздеваться полностью Энжи как-то не особо спешил, но как бы ноги не затекли…
Только вот жаль, шоу испорчено. А злости это не вызвало, совсем-совсем.
- Какие мы скромные, а? - засмеялся Себастьян, пытаясь разобраться в легкой ткани.
Скинув, наконец, чужой предмет одежды к остальному наряду, на пол, Себастьян гибко нагнулся, продолжая сидеть со скрещенными ногами. Протянул руки к тесемкам на штанине и легко развязал неудобный узел. И ненароком – ну совершенно случайно! - обвел указательным и средним пальцем чуть выступающую щиколотку.
- Ты не бойся. Пока я предлагаю только спать. Как спят детишки в детстве – сладко-сладко… Пребывая в неведении еще насчет сурового взрослого мира, а потому спят вполне спокойно, видя во сне пряничные домики и горы игрушек. Хотя, мы уже не дети, и если тебе хочется чего-то большего... - ненамекающе протянул, привычно усмехаясь и проводя пальцами вбок, очерчивая узкую лодыжку.
Глядя снизу вверх, немного исподлобья. Себастьян не спешил выпрямляться, продолжая то ли сидеть, то ли уже лежать, устроив голову на ладонях. И разглядывая своего собеседника. На красивое всегда приятно посмотреть, как бы это самое красивое не гримасничало и не вредничало.
... Нет-нет, рука сама теребит широкую штанину, не стянутую веревочками уже. Совсем сама. Маркиз ведь любуется, а за остальные свои конечности как-то не отвечает.
Когда маркиз потянулся сам развязывать непокорный узел, Энжи даже не вздумал отнекиваться. Слишком было большое желание пойти и поискать в спальне какой ножичек, чтобы решить проблему варварски, но быстро. Оглядывая комнату – кажется, воооон туда смотрел «кровожадный» маркиз?..
Но только само прикосновение заставило откинуть волосы с лица и наконец посмотреть непосредственно на Себастьяна. Чуть наклонив голову и изогнув брови.
- Я и не боюсь, - устроив подбородок на коленке, сцепив руки в замочек на ноге. Чего зря прятать под ключ, предложение не было лишено прелести. Особенно последний намекающий кусочек, так сладко мазнувший по хребту. – О, неужели у кого-то еще остались силы на «чего-то большее»? – ехидничаем. Изучаем. Получается, что сверху вниз, вот только чувства совершенно противоположные. Хорош, бес, хорош… изогнулся, что горная кошка, смотрит завлекающе. Не будь этой проклятой усталости, складочкой залегшей на лбу, Фархад бы и не стал сомневаться в своем решении.
…А ведь завтра еще день тяжелый…
- А я что, настолько стар даже на вид? - рекордное количество желчи за раз.
Себастьян вздохнул, осознавая, что почему-то не может сейчас долго злиться. Особенно на Хадда. Видимо, и правда стареет.
- Ну, раз уж ты так уверен в моей немощности, не хочу рушить твое представление об этом мире. Ведь ломать стереотипы всегда тяжело. Но мы над этим еще поработаем.
Хочется спать. Маркиз зевает, клацнув зубами. Приподнимается на руках так, чтобы лица оказались на одном уровне.
- А ты ведь от меня сбежал. Ай-яй-яй.
Притворно-сердитое покачивание головой. Мол, ну и люди пошли, никакого такта. получили удовольствие - и в кусты.
Внезапно в прозрачных глазах прорезалась тревога.
- Я надеюсь ты что-нибудь выпил? Или хочешь обрадовать своего опекуна своей - и моей - мелкой копией? Думаю, это будет опасная смесь.
Становиться отцом.. не то, чтобы совсем, не хотелось. По крайней мере, уж точно не на уровне "да я лучше на плаху". Но, тем не менее... По правде говоря, Себастьян об этом никогда не думал. Вообще. Какие еще дети, когда ты мотаешься по стране - по чужой стране, - и почти не бываешь на родине, когда голова занята политикой, махинациями, рецептами смертельных и не очень настоек, и когда где-то за стенами дворца терпеливо "пасется" претендент на руку, сердце, волосы и все прочее? Не первый год ведь еще и выжидает. Постукивает копытами сорок второго размера на пороге, томно вздыхает и подсовывает под щель все новые письма с нежными строками и высушенными цветами в дорогих конвертах. Терпение, прямо-таки достойное уважения. Особенно учитывая характер объекта воздыханий.
Себастьян выплыл из задумчивости, непроницаемо глядя вновь на Фархада, а не сквозь него на противоположную стену. И "наградил" его коротким укусом за кончик носа - за то, что сбежал, даже не дав возможности себя поймать.
Эх, маркиз-маркиз, сами устали, зеваете, в глазах обрывки сновидений, да все туда же.
Энжи мило улыбнулся – ну само очарование, ну неужели нам можно напоминать, что мы коварно сбежали? – и небрежно пожал плечами.
- Дорогой, мы беременны, - нараспев произнести, чтобы после с силой прижаться подбородком к коленке, заходясь в подавляемом смехе. Наблюдать тревогу на лице Себастьяна было приятно. Так же приятно, как дразнить кота съедобной игрушкой – ибо коты иногда теряются, не зная, то ли есть предложенное, то ли играть. Впрочем, некоторые всегда умудряются совместить приятное с полезным… - Ладно, расслабься. Выпил, я все-таки не совсем идиот, чтобы притуплять внимания на мелочах… хотя, идея хорошая, безусловно…
Настолько хорошая, что кое-кто посмел уйти в себя, даже не попрощавшись? Ай-вэй, дурной пример заразителен, походу. Спать что ли лечь, пока сознание маркиза изволило окунуться в какие-то там воспоминания? Скажем, если сейчас упасть набок, можно в таком положении и спать, уютно же…
Укус за самое святое – за кончик носа, конечно, - заставил возмущенно дернуться, вякнув, и податься назад. Как еще распрямляемой коленкой маркизу никуда не заехал – вообще загадка, ловкий, бес. Оскорбленно потерев пострадавшую часть лица, менестрель показал язык и, сопя что-то укоризненное, предпринял стратегическую попытку отползти на противоположный угол кровати.
Уворачиваться от коленок, это, конечно, вообще любимое занятие. Иначе откуда такая профессиональность и такое ловкое движение в сторону? А пока менестрель не удрал - юркий же - мягко хватаем за плечи и тянем на себя.
Да вот только не рассчитал маркиз. Упал на спину, утянув за собой Фархада. Тем не менее, выгоду можно найти везде. Поэтому - прижимаем к себе чуть угловатое тельце правой рукой, левой быстро накидывая одеяло.
- Цыц. Пора спать, - снова зевнул Себастьян, клацая зубами еще громче.
В одежде спать конечно не слишком удобно, да и чувствовать тепло человеческой кожи куда приятнее прямым контактом, но выпускать из рук сейчас - еще раз - ну уж нет. Того и гляди, выскочит в окно, а то и вовсе просочится под дверь.
Кстати насчет окна. Из художественно оформленной дырки в стене - как бы ни была красива рама и надежно стекло, суть все равно остается той же, а дырка в стене так и остается дыркой - давно уже тянуло холодом. Наверно, стоило все же его закрыть. Но, как уже упоминалось, вставать, раздеваться, закрывать окна, проверять краны, замки и ночные горшки, когда в руках едва удерживаемое живое пламя, как минимум не осторожно.
Целомудренный, почти отеческий поцелуй в лобик.
- Спокойной ночи.
«Тоже мне, нашел плюшевого мишку на ночь» - мстительно пихнуться локтем на «цыц», несильно так, переворачиваясь и утыкаясь носом в шею, отфыркиваясь от ворота рубашки. Ну а мы что, мы ничего – опять же если войдет кто-то, сначала увидит рыжую макушку, а мало ли у кого рыжие макушки и мало ли с кем предпочитает проводить ночь маркиз? Это его сугубо личное дело. И тут совсем не пахнет желанием сделать так, чтобы спать было уютно и спокойно. Совсем-совсем.
- Ночью не пихаться, не отнимать одеяло, не спихивать с подушки, - почти официальным тоном, отчасти попорченным улыбкой. – Если кто войдет, меня прикрывать волосами и говорить, что я новая разновидность комнатной собачки, - пристроить одну руку на талии мужчины, другую поджать под себя, прижимаясь к чужому телу. Повозиться, зевнуть, схлопотать контрольный поцелуй в лобик и покорно закрыть глазки…
- Спокойной…
День будет завтра. А сейчас почему бы не признаться самому себе, что…
…впрочем, неважно. Слова, это такая глупая привычка…
- А еще не двигаться и не дышать, да? - насмешливо, уже и не ожидая ответа. - Ладно уж. К ноге. То есть, ммм... Отбой, в общем. Я не разбираюсь в собаках.
Спокойные, теплые выдохи согревают кожу.
Наверно, ложиться спать в то ли четыре, то в семь утра, не очень разумно. Наверно, обнимать человека, за голову которого назначена награда за похищение принца твоей же родины - совсем не по посольски. Наверно, Клемент будет ругаться, если узнает. Наверно, Брайан будет по-детски поджимать пухлые губки и делать вид, что ему все равно.
Чтоб им обоим чихалось, с теплотой подумал Себастьян.
Еще немного полежать, слушая размеренные вдохи-выдохи. Веки постепенно наливаются тяжелым свинцом, и коварное чувство спокойствия ловко крадет бдительность. а вместо настороженности и внимательности приходит сон. Проводит теплыми руками по вискам, буквально за руку утаскивая в один из своих компактных переносных омутов.
Какая вопиющая безответственность. Но ведь хочется... Иногда.
Жаль только, во сне нельзя расслышать спокойного дыхания рядом.
Всему виной усталость и ничего иное. Как иначе объяснить тот факт, что вырубился Хадд моментально, чего за ним не наблюдалось уже изрядное количество времени. Насыщенный день, насыщенная часть ночи, полная впечатлений часть утра.
Это называется – кому-то в жизни адреналина не хватало…
Странности на этом не кончились, о нет. Хотя бы взять для примера, что сновидений не было – совершенно. Словно кто неведомый сверху одеяло натянул и сказал, что так и было. Только закрыл глаза – а уже распахнул ресницы, удивляясь странной тяжести и щурясь спросонья на выбивающийся свет. Ну и кто посмел не задернуть шторы? Ну и кто посмел не закрыть окно, отчего по комнате гуляет легкий ветер, а сам ты приникаешь к теплому телу, чтобы согреться… стоп, телу, да?..
Наткнуться взглядом на обнаженную кожу перед самым носом – дивное впечатление. Первоначальное удивление неторопливо выстраивает воспоминания, а за эти мгновения успеваешь перебрать тысячи причин и, с сожалением, отмести их в сторонку, как не состоявшиеся.
Сколько они спали? По ощущениям – около трех-четырех часов, а если солнце уже встало… какая прелесть.
Менестрель завозился, пытаясь выбраться из объятий, но мужчина только крепче прижал его к себе, подгребая под себя. Замечательно, нашел себе удобную игрушку-подушку или же вознамерился просто не отпускать юркого Фархада, чтобы последний вновь не удрал не прощаясь.
Следовательно, лежим, покоряясь неизбежному, мстительно отлеживаем руку и разглядываем изгибы шеи в ворот рубашки, смутно подавляя желания заглянуть в ворот поглубже словно даме какой в корсет. Еще и длинные волосы повсюду, как только маркиз не боится их на ночь распускать – не расчешешь же по утрам! Хотя, это уже как спать, о да.
Не сдержавшись, Энжи перебрал пальцами одну прядку, тихо улыбаясь чему-то своему. А затем, не убирая прочь улыбки, резко подался вперед, несильно и быстро кусая Себастьяна за шею, подаваясь назад – так, на всякий случай, мало ли у кого какие рефлексы по утрам. Еще заедет ненароком…
- Окна на ночь, между прочим, принято закрывать, так не считаешь?.. – невинно интересуемся, словно вся проблема заключалась только в окнах и сам укус тоже относился к ним. А вовсе не являлся мстей за то, что кто-то рискнул покуситься на самое святое в жизни молодого человека, нос.
А вот укус в шею обеспечивает быстрое пробуждение. С непривычки Себастьян дернулся назад, распахивая глаза и тут же поспешно щурясь - слишком уже светло вокруг. Да еще и рыжая макушка (кажется, вчера она была рыжее) маячит, так и излучая самодовольство поступком своего хозяина. Ну-ну. Можно ведь с силой прижать к себе и надавить подбородком на голову. Но только осторожно, кости ломать ни к чему ведь.
- Весь в опекуна своего. Будить людей надо ласково, чтобы не получить по заднице и не вылететь в окошко, - голос со сна хриплый, даже немного грубый на слух.
Приходится прочищать горло матерым "кхы-кхыг!", как это делают певцы и дикторы, привлекая внимания. И уже более похожим на свой привычный голос, пусть все еще хрипло, продолжил.
- Вот так разбудишь кого-нибудь, а он тебя шпагой. Или еще чем-нибудь колюще-режущим.
Интересно, а с какого перепугу в нашей светлой головке неприятный осадок от перспективы того, что Хадд будет будить подобным образом кого-то другого? Не выспался, наверно. Прочь-прочь, странные мысли.
Отпускаем, выскальзывая из-под теплого одеяла и мстительно скидывая на пол, чтобы прохлада коснулась не только маркиза. Себастьян покосился на Хадда. Отсутствие одеяла открывало симпатичную картину. Вот только...
- Ты похож на божью коровку, при рождении перепутавшую цвета окраски. А может, родители ядовитых отходов нажрались, - мимоходом, двигаясь уже по направлению к ванной.
А там, не закрывая дверь, маркиз умылся, безразлично отметив мешки под глазами, и лениво, но быстро осуществил процесс бритья. С некой тоской покосился на спутавшиеся волосы - не так уж сильно, учитывая действия бальзамов. И тем не менее, неприятно. А слуг звать - совсем не в удовольствие. А тут еще и маскировка с Фархада сползает. Кстати о нем самом.
- Хадд, поди сюда, дорогой. Поможешь мне кое в чем, - поигрывая деревянным гребнем в руках.
Как правило, после подобных «гадостей» хочется поулыбаться, снова зевнуть и нагло спать дальше, зная, что долг твой – не дать погрязнуть в сновидениях ближнему своему – выполнен. Ан нет, забывается на секунду, что «ближний твой» сам еще та сволочь, а потому момент наглого уворовывания одеяла предстает во всей красе лишь тогда, когда обнаженной кожи касается кусачий ветерок. Хоть бы окно закрыл, право слово!
Возмущенно заворчав, Энжи уперся лицом в подушки прячась от света и обхватывая плечи руками. Садист какой-то…
- Сам ты божья коровка, - отстраненно пробурчать, на минуту отрывая лицо и снимая с руки очередную чешуйку кожи. Вот пускай маркиз и сам объясняется со служанками, мол, ночевал у меня сегодня линяющий зверек такой. Самое обидное, подобной «божьей коровкой» теперь бродить хорошо если до вечера, а то и завтра еще не отлипнет проклятая краска. По-хорошему бы забраться в ванну, спинку потереть, поотмокать часика этак три, для лучшего возвращения себе натуральной окраски. Но как же, даст кто в ванной полежать…
Показать спине удаляющегося Себастьяна язык и снова вернуться к подушкам, пытарясь завернуться уже в простыни. Для этого их нужно было смять, конечно, но на какие жертвы только не пойдешь, удерживая за хвост призрачную птицу утренней неги.
…Увы, птица удерживаться не пожелала, упорхнув вместе с плеском воды, шумно умываетесь, маркиз, спать не даете… ну и Стихии с тобой, встаю, уже встаю.
Где тут валялись наши браслетики? Собрать бы… лениво… собрать?.. или пусть валяются?..
Моральные терзания прервал голос Себастьяна, за что ему музыкант был почти благодарен. Ибо юноша, не слишком торопясь, потянулся, соскользнул с кровати и, вежливо обходя раскиданную одежду, украшения и одеяло, заглянул в ванную… чтобы, посозерцав зажатый в руках гребень, философски вознести глаза потолку и, зайдя внутрь, решительно потеснить маркиза у раковины.
- Конечно помогу, обязательно помогу… только позволь пожалуйста своему презренному слуге сначала умыться самому… - с ворчанием, мстительно брызгая водой в мужчину, опасливо косясь в зеркало (видимо, на лице краска взялась крепче – кожа-то тонкая, нежная – пятнышки хотя бы по щекам не расползались, хотя мелкие просветы на шее уже имели место быть). А потом, нагло осмотрев полку… - Я сопру твою зубную щетку, потом выкинешь и купишь новую.
И, невозмутимо исполняя задуманное, лукаво покоситься серебристо-голубыми глазами на маркиза. Кажется, граф что-то упустил в воспитании своего бескомплексного опекаемого…
- А ты всегда так делаешь?
"Походу, Метти чего-то недосмотрел в процессе воспитания".
Пальцами пересчитать позвонки Хадда снизу вверх.
- Не выкину. На память оставлю, как реликвию, - ехидно. - Будет, если что, вещественное доказательство - вот такой тут был, и даже зубы чистил. Хм, ты намочил мне рубашку. И даже штаны. И как умудрился?...
Не менее мстительно - набрать пригоршню воды и с невозмутимым видом вылить все на рыжеватую голову Фархада. А с другой ладони - брызнув на темно-синие штаны. И отправиться переодеваться, предусмотрительно легко приложив музыканта по мягкому месту, словно шкодливого ребенка, со словами "и только попробуй еще раз меня намочить".
По привычке быстро - мокрую одежду в стирку, а ей на смену фиолетовую рубашку, с широкими рукавами и серебряной шнуровкой, и почти такие же черные штаны. И назад в ванну.
Себастьян присел на край ванны, скучающе похлопывая расческой по ладони, и ожидая, пока Фархад закончит плескаться.
- И как умудрился?..
Таинственно улыбнуться на вопрос – насколько позволял вид бешенной лисицы с пеной у рта – и наклониться, чтобы умыться, когда вода пришла оттуда, откуда ее совсем не ждали, заставляя в возмущении вскинуть голову и жалеть о том, что ругаться занятость рта мешает. Безобразие какое-то, теперь же голова несвежей выглядеть будет, когда волосы просохнут. Вот паразит длинноволосый.
Независимо вернуться к умыванию, подавляя благородное желание лягнуть маркиза вслед – воистину стоило больших усилий. Но Энжи справился с этой непосильной задачей. Отомстить можно будет и много после, сейчас лучше посвятить себя прохладной воде и угасающим остаткам сна…
…смахнуть последние капли, ленясь тянуться за полотенцем, отложить щетку и, хлопая мокрыми ресницами, наконец обратить внимание на заскучавшего маркиза. Успевший переодеться, с лицом спокойным, гребень в руках… ну само воплощение томящейся аристократии, иначе и не назовешь. Ой, что-то это у нас ощущение де-жавю вызывает: вчера чесали, сегодня чесать. Может, пора переквалифицироваться из музыканта в расчесывателя волос?
Пожать плечами, подойти поближе, отбирая терзаемый гребень и, плюхнувшись рядышком на край, потянуться к волосам – бережно и осторожно, начиная с самых концов – как лошадиную гриву вычесывают.
И совсем не наша беда, что с кожи нет-нет, да срываются ненароком не вытертые капли. И совсем не наша вина, что по линяющей коже гуляют мурашки, а лоб облепили намокшие волосы – нечего было обливаться, о да.
А, главное, молчать – перебирая в пальцах прядки. Чтобы показать всю степень возмущения от того, что кое-кто-таки по заду шлепнул. И это совсем-совсем не восхищение от прекрасных волос, совсем. И тем более уж не благовение – с чего вы взяли, что мы заглядывались на этого длинноволосого уже давно и надолго?..
- Себастьян, во сколько мы к Метту поедем? – не выдержав, спрашивая… интересуясь и требовательно дергая прядки. Несильно так, чтобы внимание привлечь.
Забрав у Густава стопку с бумагами и оставив молодого человека ждать в приемной, маркиз прошел в спальню. Он надеялся устроить старому другу сюрприз, однако сюрприз ждал и его. Коротко хохотнув, Эл обвел взглядом комнату, в которой присутствовали все признаки бурной ночи.
- Однако… Вот чем вы занимаетесь тут, господин посол, пока другие разгребают дела в посольстве.
Подцепив двумя пальцами некий предмет гардероба, похожий на накидку в южном стиле, Элитель еще раз усмехнулся и бросил ее туда, откуда взял. Теперь стоило подумать о том куда приземлиться, в ожидании пока посол выйдет из ванной, в которой он, судя по всему, прибывал. При взгляде на развороченную кровать Эл брезгливо скривился. Он был трезв, а поэтому брезглив. Выбор пал на кресло, которое маркиз передвинул так, чтобы Бастиан увидел его сразу же, как войдет в спальню.
А вот подергивание заставляет открыть прищуренные глаза и скосить взгляд на Фархада.
- Для начала нужно придумать, как сделать так, чтобы ты не привлек внимания. Твой наряд, увы, совсем не подходит. Будешь как попугай среди кур в курятнике. И первый же петух тебя придушит.
Мерные движения гребнем, и у Хадда почему-то получается куда лучше, чем у сноровистых и привычных слуг.
И как некстати из комнаты доносятся посторонние звуки - чуть приоткрытая дверь не скрывает их. Явно незваный гость, но кто-то высокого положения и не слишком-то посторонний - так легко кто попало мимо охраны не пройдет. Разве что талантливые пройдохи вроде того, что сидит сейчас за спиной. Но таких ведь - одного на миллиард вряд ли наберется.
Себастьян потянулся к резной шкатулке у зеркала, откуда вытащил серебристую атласную ленту. Поставил шкатулку на место, другой рукой подавая ленту через плечо назад.
- Завяжи их, - тихо, затягивая шнуровку на рубашке и пытаясь прикинуться приличным человеком.
Дождавшись, когда Фархад закончит завязывать по-змеиному скользкий материал (еще и бант сделал, пройдоха!), Себастьян обернулся к нему, притягивая к себе за плечи.
- Спасибо. А теперь залезай в ванну, отскребывать свою сползающую чешую, и ни звука, иначе я тебя самолично сделаю евнухом, - шепотом на ухо.
И, чуть помедлив, мягче:
- Сам понимаешь, мало ли. Кто бы там не сидел, от последней кухарки до короля Астарота, я тебе помочь не смогу. В случае, если тебя увидят. Хотя, если это будет Метти, от ремня тебя уже ничто не спасет - у него нюх лучше, чем у собаки.
Маркиз быстро встал, выходя из ванной и плотно закрывая дверь.
А прямо на выходе ждал сюрприз. Наглый такой сюрприз с брезгливой миной на хорошеньком личике.
На губах расплывается широкая улыбка, в кои-то веки не напоминающая оскал так сильно, как обычно. Не каждый, совсем не каждый день в твоей комнате появляется друг детства.
- Какие люди.
Не каждый день при встрече с друзьями внутри возникает внутреннее напряжение – слишком много нелицеприятных слухов. По долгу службы положено знать часть из них – все знать невозможно. От слухов каждый раз неприязненно сжимались пальцы в кулак, и ногти царапали ладонь. Поначалу. Потом – уже привычнее, холоднее. Но и перо в руки не ложилось. Уж лучше при личной встрече, наивно думалось. И вот она – прямо таки подарок судьбы. Приятный, но, тем не менее, с долей пакости. Слишком уж не хочется услышать подтверждение уличной брехне. Совсем невдомек было, что спросить подобное в лицо – еще сложнее, чем изложить на сухой, бесчувственной бумаге.
А взгляд скользит по чертам, узнавая заново, как впервые. Не мальчишка уже, с перебитыми коленками и чумазым лицом. Совсем не мальчишка. Бледная кожа, камни в ушах ценой в поместье, военная форма, не слишком вяжущаяся на первый взгляд с хрупким телом. И отвратительное для Себастьяна жеманство во всем – в позе, в повороте головы, даже в тонких пальцах.
Но разве самое это важное в жизни? По крайней мере, не в данный момент. Вот через пару секунд – другое дело.
- Давно не виделись, Тель.
Пара шагов до кресла - и приветственно протянутая рука.
Таинственного гостя услышал не только музыкант – судя по тому, как едва ощутимо заинтересовался-напрягся Себастьян, а, что точнее, по тому как он перешел на шепоток. Втихую посмеиваясь, Энжи взял ленточку, воюя с рассыпающимися волосами и уже крамольно начал мечтать незаметно побрить посла налысо, когда столь тщательно навязываемый бантик наконец прекратил развязываться. Ну а что, вполне неплохой такой бантик, пышный, симпатичный …
- Спасибо. А теперь залезай в ванну, отскребывать свою сползающую чешую, и ни звука, иначе я тебя самолично сделаю евнухом, - тепло ладоней на плечах, обжигающий ухо шепот. Возмущенно скривившиеся пухлые губы и изогнутые брови. Его? Да евнухом? Ну-ну…
«Да, понимаю» - что совсем не мешает тихонечко сопеть от недовольства, - «И обязательно было о ремне напомнить!?»
Маленькая слабость самому себе – показать язык в спину удаляющемуся мужчине. Ишь ты. Раскомандовался. Образно говоря, сидеть и не булькать, да!? Тьфу… и не поспоришь-то.
Мрачно бубня себе под нос что-то нелицеприятное, менестрель все же решил поступить так, как ему велели. В самом деле, не выскакивать же сейчас из ванной что черт из табакерки только лишь потому, что хочется сделать наперекор? Глупо.
Включить воду, немного побродить по сравнительно небольшому помещению, не обращая внимания (нууу, почти не обращая) на голоса за дверью, найти пену для ванны, мстительно выбухав половину флакончика, сбросить куда-то под ноги одежду и, не переставая бурчать, забраться в набирающуюся емкость, наблюдая, как неторопливо взбивается пена и поднимается уровень воды. Демонстративно – спиной к двери. Да и в случае чего экстренно занырнуть под воду можно, так, на всякий який.
А теперь приглушаем воду, берем в лапки мочалку и… начинаем прислушиваться. Часть разговора все равно уже давно ушла в воду, но делать все равно больше нечего – монотонно оттирать кожу не самое прекрасное занятие.
- Какие люди.
А вот и господин посол. Ехиден как всегда, так что даже в обычной короткой фразе это ехидство ощущается. Но взгляд странный, непонятный, будто ищущий того чего здесь нет.
- Давно… - губы Элителя исказила странная улыбка и он плавно поднялся из кресла, отложил бумаги и пожал протянутую руку.
«Как официально, - мелькнула мысль слегка искаженная горечью. – И вполне ожидаемо».
- Отлично выглядишь, Басти, - негромко произнес маркиз, опуская ладони на плечи Себастьяна, осторожно оглаживая фиолетовый шелк рубашки и неожиданно порывисто обнял друга. Ткнулся носом в шею, вдыхая знакомый аромат лилий и почувствовал необыкновенное спокойствие, будто вернулся домой. – Просто чертовски хорошо.
Себастьян действительно отлично выглядел: свободная темная рубашка и брюки удивительно оттеняли бледную кожу, фиолетовый шелк придавал прозрачным глазам удивительный неуловимый оттенок. Ну и конечно копна волос собранная лентой, даже просто глядя на эти волосы можно было почувствовать их тяжесть. Нескладный симпатичный мальчишка вырос в по-настоящему красивого мужчину.
«Я скучал, а ты? Ты слышал все, что обо мне говорят? Как тебе это, друг? Наверное, не очень приятно обниматься со шлюхой»
Элитель тряхнул головой и выпустив Себастьяна из объятий отстранился. Он позволил себе до этого непростительную роскошь - заблуждаться, думать, что все может опять быть по-старому. Пора было возвращаться к реальности.
- Вообще-то я по делу, - хмыкнув и прочистив горло, произнес маркиз, подняв с кресла одну из папок. – В посольстве завал. А на всей этой кипе бумаг нужна ваша подпись, господин посол. А ты, я смотрю, завел себе зверюшку покрупнее кошки, - неожиданно сменил он тему и томно улыбнувшись, бросил взгляд на дверь ванной. – Экзотическую, судя по всему.
"Давно меня так не называли. И мне этого... не хватало?"
- Мы одного роста, - с удивлением констатировал Себастьян, тепло обнимая Элителя в ответ.
Так непривычно, за столько-то времени среди людей выше-ниже тебя, не задирать голову, не опускать взгляд - смотреть прямо. Пытаться ненавязчиво просветить душу, но не вывернуть, не зацепить тонких ниточек нервов - ни в коем случае. Аккуратно и незаметно. Так, ветерок подул.
В ярких глаза - отчетливая недосказанность. От этого становится неуютно, хочется узнать, вытрясти, и помочь - если получится. Короткое тепло от прикосновений быстро рассеивается. Чуточку жаль. Но рано еще, слишком рано пытаться что-либо узнать. Первым делом нужно понять-разобраться - осталось ли хоть часть того непосредственного, детского доверия? Хотелось бы в это верить.
- Дела-дела, - поморщился маркиз. - Их на стол, подпишу.
А может, это доверие трансформировалось. Или и вовсе - испарилось, исчезло без следа, не оставив даже прощальной записки.
Скосить глаза в том же направлении, усмехаясь. Ну да, зверушка. Очень хитрая, иногда бегает на двух лапах и постоянно пакостит вне зависимости от времени суток.
- Разнообразие не мешает, знаешь ли. А ты...
Себастьян замолчал, опуская глаза, и едва ли не впервые в жизни не зная, как подобрать нужные слова. Не хотелось ранить. Посол удивлялся сам себе, и ту же мысленно дал себе оплеуху: чего он мнется, как девица на первом свидании? Давно уже не дети.
- В общем, это твое личное дело, - твердо закончил Себастьян, подняв голову и прямо глядя в васильковые глаза. - Твое и ничье больше. Общественность лучше выставлять за дверь пинками. Желательно в тяжелых кованых ботинках с шипами. Хочешь чего-нибудь?
Было не легко сохранять уверенность и видимо не ему одному. Элитель ждал, когда начнутся все эти вопросы, о том во что он превратил свою жизнь и тому подобное. Ждал и накручивал себя на резкий ответ. Но, их не последовало.
- Спасибо, - прошептал он, кладя стопку с бумагами на стол и не поднимая от них взгляд. – А ты, судя по тому, что говорят в посольстве, в последнее время отлыниваешь от работы, - продолжил он наигранно бодро. – А мне вот не до этого, - кивок головой и тихое фырканье своим мыслям. – Надо выслуживаться. Может тогда старые гребаные индюки в штабе восстановят приказ о возведении меня в ранг подполковника, который, кстати, был отозван в последний момент.
Закончив сортировать бумаги на столе, раскладывая их так чтобы Себастьяну было удобнее со всем по-быстрому ознакомиться, Эл поднял взгляд на друга.
- Прошу, - приглашающий жест рукой. – Все к вашим услугам. Слушай… - вдруг замялся Элитель.
Вообще, то, что он хотел предложить, не казалось ему хорошей идеей, но когда-то это надо будет сделать и чем скорее, тем лучше.
- Может, посидим вечером где-нибудь вдвоем? Есть в этом королевстве уютное местечко, где два старых друга смогут спокойно поужинать? Я до сих пор сомневаюсь, что тут умеют хорошо готовить рыбу.
Себастьян задумчиво проследил, как мелькают тонкие руки в черных перчатках.
- Рыба тут и правда просто отвратительна. Впрочем, я уже аланийскую кухню - настоящую - совсем забыл. Единственное более-менее приличное заведение, которое я здесь знаю - это "Бодрый баран". Ну или "Бодрый барон". Что-то в этом роде. Я забыл.
Отлично, просто прекрасно. Ловите шансы, господа, пока они сами падают вам в руки. К Клементу - днем успеется. Где там камзол, в кармане которого заветный адресок? И слава всем богам и демонам, если его еще не постирали.
Телю явно не очень-то комфортно. Его слова прозвучали немного натянуто. В голову снова пришли обрывки слухов. Может, проверить? Или лучше не играть с огнем? Ожоги ни к чему.
Маркиз шагнул ближе и положил руку на плечо Элителю, на миг сжав его тонкими пальцами. Взгляд из-под ресниц - изучающий, на губах - непонятная полуулыбка.
- Я вспомнил. Этот ресторан называется "Бравый барон". Туда мы и пойдем. Не против?
Улыбка чуть шире, ресницы все так же прикрывают взгляд, не давая разглядеть там что-либо. И ладонь так же покоится на плече друга.
Опытный путь это, конечно, хорошо. Но уж точно не тогда, когда за стеной любопытный Хадд.
Мочалкой по коже, посозерцать с недовольством результат и потянуться уже за камушком. Да, потом будет саднить и побаливать. Да, если сильно натереть, может образоваться поверх корка-однодневка. Но, уж простите, как будто выбор есть. Лучше отскоблить почти все и сразу, чем почти не все и пятнами. Ходи потом жирафом, людей пугай – говорят, водится это экзотическое создание где-то… где-то… где-то? Ах, география всегда была сложным пунктом в обучении юного шпиона.
Где-то там, за шумом вяло текущей воды и шипением опадающих пузырьков, переговаривался Себаст и неизвестный. Мужчина? Мужчина… о чем говорят? а стихии знают – так неразборчиво, так… скучно. Лениво слушать, если откровенно – почему-то хотелось чего-то яркого и необычного. Наверное, отдавало «похмелье» опосля бурного празднества и… такой мягкой ночи? Черт возьми…
«Это все от нехватки любви» - тоскливо вынес приговор менестрель, зачерпывая влажной ладонью пену и разглядывая, как она медленно тает. Отмываться в одиночку было дьявольски скучно… невыразимо скучно. Совсем скучно. «Совсем разбаловался, разнежился, а все за какой-то короткий срок»
Протянуть руку, подхватить очередной пузырек, задумчиво перелить тягучую жидкость в воду. Будем надеться, что маркиз не сильно расстроится, когда приметит если не опустошение, так уж точно половинчатость своих «банных» запасов. Интересно же…
Интересно. Интересно. Интересно.
Окунуть голову в воду, резко так, вынырнуть, зло шипя от попавшего в глаза мыла и вымывая его чистой водой. Увы, дурным мыслям это не помогло…
А невинный и чистый малыш Энжи привык ходить на поводу у коварного ученика той еще сволочи Фархада.
Философски убрав кусок пены с носа, менестрель улыбнулся… и полез прочь из ванны, плеская водой на пол. Оскальзываясь, он тихонечко подкрался к двери, на мгновение выглянул и с протяжным скрипом приоткрыл – исключительно так, чтобы не попасть под обзор самому. Судя по волосам, вошедший был аланийцем, а черт его знает, можжет по его душу?..
- Себаааастьяяянчиииик, не хочешь мне помочь? – максимум игривости, максимум приглашения-расположения… и, через минуту, хлопанье двери, соскальзывающийся топот, и заглушаемый резким всплеском-бульканьем смех идиота.
Не иначе как Хадд сам решил споро утопиться, не дожидаясь расправы длинноволосого чуда…